Влияние кельтских друидов на культуру и духовное развитие РусиВлияние кельтских друидов на культуру и духовное развитие Руси, а впоследствии и России прослеживается на всем протяжении ее истории. Известно, что знаменитый Валаамский монастырь основали кельтские христиане–подвижники, на своих кожаных челнах (каррах) избороздившие все моря Европы, повсюду насаждая свет христианства и тайные друидические знания и навыки. Такожде нет сомнения, что сами кельты получили знание Нового Завета от монахов–просветителей из Византии, а именно из Александрии.
На Британских островах в благодатной среде цветущей кельтской культуры причудливо переплелись и соединились знания египетских жрецов и Новый Завет, привнесенные александрийцами, и знания друидов и филидов, что и дало новый мощный толчок распространению сокровенной истины в Европе. Этот свет истины из Ирландии достиг и пределов северной Руси. Вторая волна истинного знания пришла на Русь с юга, из Византии, где учение александрийцев трансформировалось со временем в павликианскую доктрину. Итак, две волны встретились, но это не вызвало на Руси тех противоречий, кои раздирали Западную Европу, зане обе волны имели один источник — Византию.
Но вернемся к кельтам: именно от них распространилась тенденция строительства менгиров, как аккумуляторов планетарной энергии. До крещения, сиречь до появления кельтов и павликиан, строительства менгиров в России не наблюдалось, христианизация же привела к включению Руси в общепланетарную сеть. Естественно, что внешний вид русских менгиров отличался от, скажем, Стоунхеджа, соответствуя канонам христианства.
Известно, что церкви в России строились именно в местах концентрации теллурических токов. Неоднократно выдающимися деятелями русского православия, а также ведущими деятелями русской и российской культуры отмечался некий особый климат, особое состояние духа, присущее местностям, где находятся русские церкви. Эмпирическое обобщение, равное, как известно, по силе наблюденному факту, сделанное на основании таких свидетельств, позволяет судить о неслучайности подобных совпадений.
Со временем, когда русское государство укрепилось, и достижения технического прогресса, в котором Русь никогда не отставала от Западной Европы, получили, обогащенные кельтским и византийским опытом, возможность реализации в организованном и централизованном государстве, появились и менгиры с гораздо большей аккумулятивной способностью.
Мы можем вспомнить Софийский собор в Киеве, колокольню Ивана Великого, устоявшую даже против мощных пороховых зарядов, московский Кремль и т.д. Приостановленное было сатанинской реакцией Ивана Грозного строительство менгиров в России продолжилось с проникновением в царствование Алексея Михайловича и, далее, Петра I, идей масонства. Тогда и в позднейшие времена и был возведен единый гигантский менгир–аккумулятор — каменный ансамбль Санкт–Петербурга, увенчанный громадой Исаакиевского собора, где и был подвешен величайший в мире маятник Фуко.
Следует отметить, что и в петровские, и в постпетровские времена Россия ориентировалась именно на протестантскую Европу, лидирующее положение в которой занимала Англия. Друидические учения, формально искорененные, продолжали существовать на землях Альбиона (а в Ирландии и Шотландии и вовсе сохранились в открытой форме вплоть до XIX в.) и распространять по миру свет истины.
Свидетельством продолжения кельтских влияний на Россию является портрет величайшего русского поэта А.С.Пушкина работы знаменитого живописца Ореста Кипренского, писанный в 1827 г. На сем портрете Александр Сергеевич изображен в наброшенном на правое плечо шотландском пледе цветов могущественного клана МакКалланмор.
Доподлинно неизвестно, сам ли Пушкин пожелал быть изображенным в этом пледе, или же сделал это по совету Кипренского, однако случайность здесь исключена. Весьма возможно, что решение позировать именно в таком облачении было принято обоими гениями совместно. Это, несомненно, был знак принадлежности поэта к тайному кельтскому учению и, более того, прямой связи его с шотландским Хайлендом. Не секрет, что и другой гений российской словесности XIX в., Михаил Юрьевич Лермонтов, вел свою родословную из Шотландии и не утратил духовные контакты с исторической родиной.
Переходя к настоящему времени, следует отметить новый всплеск строительства менгиров в Москве, начавшийся с деятельностью на посту мэра Ю.М.Лужкова. Юрий Михайлович возродил древнейшую традицию строительства менгиров в виде православных храмов, и, надо сказать, преуспел.
Внедряя одновременно решения павликианина-тамплиера Зураба Церетели, строительством храма Христа Спасителя Лужков доказал, что кельтско–православная традиция возведения менгиров бытует в России и поныне и еще реализует себя в грандиозных проектах.
Что касается самого мэра Москвы, то несомненна осведомленность его о тайной друидической доктрине, главным проводником коей, учитывая его многогранную и четко спланированную деятельность по возрождению древних форм православия, он сам и является.
